Народы Литвы - Литовские татары

Историко-этнографический очерк.
На исторических землях Великого княжества Литовского в течение шести столетий проживает этническая группа восточного происхождения, традиционно называемая "татарами". Установить точное время первоначального поселения мусульман на землях ВкЛ не представляется возможным, хотя появление их на этой территории можно связывать с приграничными столкновениями Литвы с Золотой Ордой в первой половине XIII в. (1238–1239), когда Литва стремилась подчинить своему господству земли Смоленщины и Черниговщины. В ходе подобных столкновений татары, несомненно, попадали в плен, и их могли привозить в Литву в качестве пленников. Однако, не располагая конкретными историческими данными, трудно утверждать, что татары именно с этого времени начали селиться на землях ВкЛ.
Данная этническая группа, получившая в дальнейшем название литовских татар, т.е. тюрков-мусульман, осевших в ВкЛ, поступивших на службу, наделенных пожалованной землей, и в силу этого, как и другие местные служилые люди, обязанных ходить на войну по приказу великого князя, формируется с конца XIV–начала XV в.
Причины переселения татар на земли Великого княжества Литовского были чисто политическими – распад Золотой Орды, а также внутренняя борьба за власть, продолжавшаяся и после образования независимых ханств. Миграции способствовали и приграничные столкновения с татарами.
Переселившись на территорию Великого княжества Литовского еще в XIV–XV вв., татары в течение двух столетий смешивались с местным населением в языковом отношении, переживая вместе с ним все исторические перемены, интегрируясь в их культуру, но при этом отчасти сохраняя свою самобытность, а самое главное – религию (ислам), которая и позволяет говорить о литовских татарах как особом этноконфессиональном образовании.

Причины, способствовавшие быстрой утрате татарами языка, обобщены в работах многих исследователей. Среди основных причин гибели языка следует назвать смешанные браки мусульман с христианками; социальную разнородность литовских татар, их немногочисленность, изолированность от родного края, а также отсутствие интердиалектного варианта языка для обслуживания религиозных обрядов. Ислам, являясь объединяющим началом всего татарского, опирался на арабский, не понятный для татар, и не мог, таким образом, способствовать сохранению родного языка.
Таким образом, живя в течение столетий рядом с белорусами, поляками и литовцами, это изначально разнородное в этническом и культурном отношении население не смогло сохранить свою этническую и языковую самостоятельность. К XIX в. они в большинстве своем перестали считать себя татарами: «Мы не татары, но шляхта мусульмане, – говорили они, – и татарами нас называют только крестьяне».. Очевидно, что интеграции переселенцев в единую этноконфессиональную группу способствовали общая религия – ислам, общий язык – старобелорусский, а также общие права и обязанности.
Прибывшие из кыпчакских степей и Крыма татары принесли с собой особую культуру. Под влиянием факторов западноевропейской цивилизации данная культура видоизменялась и приобретала новые черты. Особенности культурного наследия литовских татар следует искать в славяноязычной арабско-алфавитной письменности, оригинальной культовой архитектуре, колоритном фольклоре, самобытных традициях и обычаях. Культура литовских татар тем или иным образом всегда была связана с их религией – исламом.
Появление белорусских текстов, писанных арабским письмом в середине XVI в., а в XVII–XX вв. – и на польском языке, связано с историей лингвистической ассимиляции литовских татар. Она обусловила необходимость перевода на белорусский, а затем и польский языки религиозной литературы: сур Корана, непонятных литовским татарам арабских текстов молитв, легенд о пророке Мухаммеде. Кроме того, появление славяноязычных богослужебных книг, написанных арабским письмом, совпало по времени с Реформацией, когда у народов, входивших в состав ВкЛ, возрос интерес к своей истории, культуре, религии. Именно к этому периоду относится и первый польский перевод Корана.
Произведения литературного творчества литовских татар дошли до наших дней в виде рукописных сборников середины XVII–XIX вв. различного содержания. В книги (китабы) входят предания о жизни и деятельности пророка Мухаммеда, описания обрядов и ритуалов, основных обязанностей мусульман, нередко – библейские легенды, нравоучительные рассказы, иногда в них включаются восточные авантюрные повести. Существовали сборники (хамаилы) молитв на арабском и тюркских языках, где помещались также сведения по мусульманской хронологии, лечению болезней при помощи молитв, толкования снов. В так называемых теджвидах излагались правила чтения арабского текста Корана. Тефсиры содержали тексты Корана на арабском языке с подстрочным переводом (пересказом или комментарием) на белорусский или польский языки. Особую разновидность составляют сборники, названные С. Кричинским полукитабами, – в их составе обычно нет молитв, но тематически они близки к китабам, отличаясь от последних значительно меньшим объемом.
Китабы чаще всего хранились в мечетях или являлись достоянием более зажиточных татар и их семей. Перед первой мировой войной в каждом татарском поселении имелось несколько таких книг. Во время войны многие из них затерялись, и уже в послевоенный период китабы стали библиографической редкостью.
В известных рукописях XVII в. белорусские тексты являются преобладающими. В большинстве случаев увеличение количества польских текстов в китабах и хамаилах происходит за счет переводов с белорусского на польский. В XVIII – XIX вв. появляются китабы и хамаилы, которые можно назвать польскоязычными.
Известный славист Е. Карский отмечал, что арабско-алфавитные рукописи «дают много интересного материала для суждения о белорусском языке XVI – XVII вв. Если бы прочесть и исследовать все известные белорусские тексты арабским письмом, то очень может быть, нашлось бы немало весьма интересных особенностей языка, незаметных в памятниках, писанных традиционной орфографией. Из сказанного следует и другой вывод, что так точно передавать белорусские звуки могло только лицо, которое хорошо говорило, как природный белорус, на этом языке, значит, у него даже база речи применилась к местному произношению».
Несмотря на многократное копирование рукописей и их модификацию, а может, и благодаря этому, письменность литовских татар остается ценным источником разноаспектной информации. Выше было отмечено значение арабско-алфавитных рукописей для белорусистики. Не следует забывать и того, что существование арабско–алфавитной письменности способствовало сохранению культурных и религиозных особенностей литовских татар, не позволило им полностью ассимилироваться. Традиционная письменность несла в себе историческую память прошлых лет, поддерживала традиции и обычаи в мусульманских семьях. На протяжении веков она оставалась и единственным источником религиозной культуры мусульман Великого княжества Литовского.
Тесное переплетение обрядов узкоэтнического характера с общеисламскими чрезвычайно характерно для традиционной культуры литовских татар. Последнюю просто невозможно представить без исполнения таких мусульманских обрядов, как чтение Корана, молитв, раздача подаяния. Эти обряды являлись основным стержнем имянаречения, побратимства, свадебных торжеств, поминок, дня памяти умерших и т. д.; они проводились, как правило, в домашней обстановке во время званого обеда. Все вышеназванные обряды носили характер устойчивой традиции; их описание мы находим в художественной, историко-этнографической литературе, посвященной жизни татар.
Долгие годы государственного атеизма почти не затронули сферы бытовой, семейной обрядности литовских татар, в которой сохранялись элементы чисто исламской традиции и символики. Обряды продолжали существовать, приспосабливаясь к изменившимся условиям. Так, например, после того как в сер. XX в. была разрушена мечеть в Видзах (населенный пункт на территории совр. Белоруссии), для отправления религиозных обрядов священнослужителей-имамов стали приглашать в дом. Местом общего сбора мусульман стали и так называемые съезды, или «мусульманские фесты». Проходили они в летний период, начинались со дня поминовения умерших на Видзовском мизаре (мусульманском кладбище) 31 мая и, обойдя круг, заканчивались в конце августа на Швенченском (на территории совр. Литвы) мизаре. В эти дни татары-мусульмане имели возможность не только помянуть своих близких и прочитать над их могилами заупокойные молитвы, но и пообщаться друг с другом. Такие собрания имели и важное социальное значение. После молитв и раздачи садаги (подаяния) на мизарах, татары собирались в домах или клубах, где могли не только сообща решать наболевшие и актуальные проблемы, но и ближе познакомиться друг с другом, заложить основу для образования новых татарских семей. Подобного рода мероприятия скрепляли общину изнутри и способствовали сохранению групповой идентичности, уменьшали риск ассимиляционных процессов и создания смешанных семей. Общими усилиями и средствами поддерживали в надлежащем состоянии имеющиеся мизары. История Видзовской мечети нашла свое продолжение в мусульманских «съездах», которые помогли сохранить приход в пределах старых трех уездов.
Нельзя не согласиться с мнением Р. Уразмановой отметившей, что существовал значительный слой общества, представители которого не признавали себя верующими мусульманами и в то же время неукоснительно совершали важнейшие мусульманские обряды и участвовали в их проведении. В этом исследователь видит вообще особый, исключительный феномен советской, да отчасти и постсоветской действительности, заслуживающий специального внимания и анализа со стороны социальных психологов, этнографов, историков и исламоведов. По сути дела, мы столкнулись со своеобразным явлением длительного существования и функционирования бытовой и обрядовой культуры, можно сказать, мусульманской по форме, но утратившей свое религиозное содержание. Этот вариант мусульманской обрядности отнюдь не свидетельствовал о духовном вакууме в народной культуре. Под «крышей», казалось бы, формальных процедур находили себе спасение и укрытие остатки мусульманской духовности, веры, нравственности, религиозности в татарском обществе. Безусловно, это в значительной степени облегчило и ускорило этнокультурное возрождение общины литовских татар в последнее десятилетие. Социологические исследования, проведенные учеными Белоруссии, показали, что 78,8% белорусских татар придерживаются мусульманской обрядовости. Хотя у нас нет подобных количественных данных по Литве и Польше, согласно наблюдениям многих ученых, там сложилась аналогичная ситуация.
Особого внимания заслуживает развитие и изменение семейно-бытовой обрядности в новых, современных условиях. Так, проведенные в 2001–2002 гг. археографические исследования показали, что произошла легализация многих традиционных обрядов свадебного, погребально-поминального цикла. Литовские татары открыто говорят о своих историко-культурных традициях, издавна формирующих образ жизни татарской семьи. И если в 70–90-е годы казалось, что такие традиции, как знахарство, магия и пр., остались в далеком прошлом, то исследования последних лет, проведенные автором данных строк, свидетельствуют совсем о другом. Так, 78-летняя Танзилия Беганская (Швенченский район, дер. Милькунай) ведет календарь, в котором помечает все мусульманские праздники и лечит от испуга при помощи нусек (нуска, от араб. нусха – амулет, ладанка):
«То… и так помогало людям, и так помогало людям. Три раза покуриться надо. Нусочку напишу одну, вторую, третью. Там какие-то слова и я не с памяти, а просто с карточки выписала. В Неверишках был моей золовки мужик грамотный. Я от него выписала, и я людям очень помогала. Надо значит до восхода солнца и после захода слонца покуриться. Эту карточку положить на угольки и этого дыму поглотать, поплевать три раза и наотмашь выбросить эти угли. Так одна женщина, беременная, как стукнул гром, она как раз шла, она бригадиром здесь работала, полеводом. Она очень спужалася, очень боялась, чтоб не повредило на ребенка. Пришла, кленчила, просила, руки целовала, чтобы я ей выписала. Кто-то ей сказал, что я от спужания пишу. Я ей выписала нусочки эти. Она три разы покурилась. Я от нее только рубль взяла, она мне боли давала. Я ей говорю: Мне не надо, мне этих заработков не надо, пусть только поможет тебе и твоему ребенку. И что вы думаете, я ее видела, уже дочка взрослая, говорила, все хорошо, я тебя никогда не забуду, Таня, на меня. Я тебя никогда не забуду. Я по паспорту Танзиля по-татарски, а так Таня и Таня все называют. Вот, говорит, и девочка моя здоровая, и я стала здоровая. Ты мне очень помогла» (отрывок из интервью автора).
Систематические исследования в данной области помогли бы зафиксировать и сохранить богатое, но постепенно исчезающее культурное наследие литовских татар.
При обращении к культурным особенностям литовских татар нельзя обойти вниманием и их оригинальную архитектурную традицию, которая проявляет себя, в частности, в постройках мечетей. Первая из них была сооружена в XIV в. во Львове. Видимо, мечети появлялись вслед за первыми татарскими поселенцами уже в самом начале XV в. Однако источники подтверждают их существование лишь с XVI века (Ласосна 1539 г.). О наличии мечетей в Троках, Вильно, в дер. Сорок Татар, в Прудзянах, Новогрудке, Гродно, Давбутишках, Плешевичах, Остроге, Чехрыне пишет анонимный автор «Рисале» (1558 г.). Несколько мечетей упомянуто в трактате П. Чижевского «Альфуркан…» (1616 г.). Ценную информацию содержат работы турецкого историка Ибрагима Печеви (20-е годы XVII в.) и церковные источники. Опираясь на них, можно предположить, что в XVII в. на территории Великого княжества Литовского существовало 20 мусульманских храмов. В XVII–XIX вв. в результате войн, передела территории государства и миграций литовских татар появляются новые места проживания татар и новые мечети, а некоторые старые исчезают.
В 1914 г. на былой территории ВкЛ насчитывалось 25 мусульманских мечетей (без Волынских и Подольских земель, по которым данные отсутствуют), из них пять было уничтожено во время первой мировой войны. История мечетей довольно подробно рассмотрена в работах А. Вороновича и С. Кричинского. Последний составил список мечетей с 1800 г., который не был дополнен или критически переработан вплоть до появления новейших исследований в 90-е годы XX в.
Основным материалом для возведения мечетей у литовских татар было дерево. Только во второй половине XX в. появляются каменные застройки (мечеть в Минске и в Каунасе). Можно выделить четыре архитектурных типа культовых сооружений, различающихся по форме и структуре крыш:
      – квадратная или прямоугольная постройка с двускатной крышей (Троки, Лукишки, до 1866 г., дер. Сорок Татар);
      – прямоугольная постройка с четырехскатной крышей и удлиненным гребнем (Ловчицы, Осмолово);
      – крыша четырехскатная с гребнем (Мир, Клецк, Ляховичи, Видзы);
      – постройка с двускатной крышей или трехскатной с небольшим минаретом на гребне; близка по форме костелу (Лукишки, после 1867 г., Райжай, Узда, Некрашюнай).
Помимо дерева как основного строительного материала, назовем еще несколько характерных черт, присущих мусульманским храмам на данной территории. Во-первых, это деление молельного помещения на две части: женскую и мужскую половины. Деление могло быть поперечным или продольным. Интересно, что первое характерно для мечетей на территории Белоруссии, а второе – для Литвы. Во-вторых, два входа в мечеть – на женскую и мужскую половины. В-третьих, наличие деревянных скамеек вдоль стен для людей пожилого возраста и больных, которые не могут совершать намаз (молитвенный обряд) на полу. Первой и третьей особенностям можно найти соответствие и у казанских татар. Рядом с мечетью располагался и мизар.
В работе «Мечети и кладбища польско-литовских татар» находим описание 70 приходов и мечетей, существовавших на территории Великого княжества Литовского. Под пунктом 57 описана мечеть в Видзах, построенная в XIX в. и просуществовавшая до середины XX в. Пример этой мечети, имевшей статус «кафедральной», типичен для истории многих мечетей на территории Белоруссии и Литвы. Ее строительство связывают с возвращением польской армии из Франции в 1815 г. В составе польских частей был и татарский полк, который сформировал в 1813–1814 гг. поручик Самуил Улан. В полку имелся и свой имам. По возвращении полка в поселениях татар строятся и новые мечети: в Сельце (1815 г.), Ляховичах (август 1815 г.), в Студзянке (1817 г.), Видзах (перед 1819 г. формируется приход), Осмолове (первые приходские книги датируются 1834 г.). Мечеть в Видзах строится в течение 1860–65 гг.; по своему архитектурному типу она была подобна Лукишкской (с 1867 г.) и Некрашюнской. Мечеть имела двускатную крышу, минарет с полумесяцем, молельный зал, разделенный поперек на женскую и мужскую половины. На последней, где имелась галерея, находились минбар (род кафедры на возвышении для чтения проповеди) и михраб (ниша в стене, лицом к которой обращаются молящиеся и перед которой стоит возглавляющий службу имам).
Мечеть в Видзах становится центром прихода, насчитывающего к 80-м годам XIX в. около 600 правоверных. Мечеть сгорела во время первой мировой войны. После 1918 г. находилась на территории Польши. В 1927 г. в городке проживало 94 татарина, а в 1937 г. во всем приходе насчитывалось 750 прихожан. При мечети в Видзах и в Швенченисе имелись мизары. В 1927 г. был построен молельный дом, а в 1930–1934 гг. на месте сгоревшей мечети строится новая мечеть. Торжественное открытие мечети состоялось 15 июня 1934 г. Автор проекта неизвестен. После 1944 г. Видзы находятся в пределах Белоруссии, при этом основная часть правоверных прихода проживала к тому времени в Швенченисе (территория Литовской Республики). В послевоенный период мечеть была разрушена.
С 1994 г. в Видзах действует мусульманская община. Возобновила свою деятельность и мусульманская община в Швенченисе, объединившая около 35 татарских семей. Для их нужд открыт молельный дом, имеются два мизара (в Швенченисе и в Милькунах).
Сегодня на территории Литвы находятся четыре действующие мечети – в Каунасе, Немежисе, Райжай и дер. Сорок Татар, а также несколько молельных домов. При мечетях созданы и действуют воскресные школы, в которых татарские дети имеют возможность познакомиться не только с основами религии, но также с татарской историей, культурой и языком. При посредничестве турецкого посольства в Литве преподается и турецкий язык. Надо отметить, что, несмотря на все созданные условия, посещаемость и заинтересованность в курсах оставляют желать лучшего. Молодежь охотнее изучает английский, немецкий языки, т. к. в силу открытости границ появилась возможность получить хорошо оплачиваемую работу за рубежом. Наблюдения показывают, что интерес к историческим корням напрямую зависит от ориентации в семье. Если там придается значение воспитанию «этнической сознательности», то и дети охотнее откликаются на предлагаемые им курсы, читают литературу и пр.
Еще одним из сохранившихся (хотя и не в полном объеме) элементов культуры литовских татар следует считать традиционную национальную кухню. Ей присущи самобытность, разнообразие, дошли до наших дней и тюркские названия кушаний. Принято выделять блюда традиционные, которые готовились по пятницам и праздничным дням, и обрядовые. Повседневная кухня не многим отличалась от бытующей у соседей-христиан, за небольшим исключением – татары чаще употребляли в пищу мясо. Такая традиция уходит своими корнями в далекое прошлое, когда они занимались по преимуществу скотоводством. Татары отдавали предпочтение таким сортам мяса, как баранина, говядина, гусятина. Они всегда строго придерживались требований шариата – в меню никогда не включалась свинина. В отличие от своих собратьев – казанских и крымских татар, поселившиеся в ВкЛ отказались от употребления конины. Литовские татары знали и использовали такой метод сохранения мяса, как вяление. Данную традицию они переняли у османских турок во время своих поездок в Османскую империю в XVII–XIX вв.
К одним из основных пятничных и приготовляемых по праздникам блюд следует отнести пельмени («колдуны»). По форме и способу приготовления они ближе всего к узбекским мантам. Их разновидностью можно считать казанские пельмени (разновидность пирожков) и чебуреки крымских татар и азербайджанских турок.
К другим сохранившимся традиционным блюдам относятся беляши (круглый маленький пирог с яблочной или мясной начинкой), перекачвеник (пирог из слоеного теста), джайма (небольшие блинчики, которые раздают участникам похоронного обряда), гальма (разновидность халвы), бульон с лапшой и галушками, компот «Ашуре», медовый взвар сыта. Традиционный напиток тюркских народов, кумыс, литовскими татарами никогда не употреблялся.
Причисление себя к определенной группе людей Л. Гумилев называл нашим обоюдным стремлением друг к другу. Если нас тянет друг к другу, мы хотим общаться между собой, то мы можем себя называть и считать татарами даже тогда, когда более 400 лет не говорим на родном языке, недостаточно глубоко знаем татарскую культуру и слабо придерживаемся религиозных законов. Это верно потому, что мы все имеем сходное этническое сознание, которое формировалось в течение столетий проживания на одной территории, поддерживалось общностью культуры, религии и принятыми языками общения: белорусским, литовским, польским, русским.
На протяжении всей своей истории, с момента поселения на территории Великого княжества Литовского и до сегодняшнего дня, литовские татары прошли вместе с остальными проживающими здесь этническими группами через периоды застоя и взлета этнического самосознания. В годы взлетов, как это было в начале XVII или XX в., возрастал интерес к своим историческим корням, культуре, крепло стремление к единению. Во времена застоя включались центробежные процессы, когда каждая татарская семья замыкалась в себе, стремясь ничем не отличаться от соседей. Отсюда и появление тезиса: «Мы не татары, но шляхта мусульмане, и татарами нас называют только крестьяне».
И хотя прошло не столь уж много времени со дня восстановления независимости Литвы, можно отметить серьезные изменения в самосознании литовских татар. На волне национального возрождения и демократизации общества татарская община пережила значительные трансформации. Однако в самое последнее время все чаще можно услышать тот же тезис XIX в. (приведенный выше), правда, в несколько иной редакции: «Мы белорусы, литовцы, поляки татарского происхождения». Что это? Смысл обоих утверждений близок, лишь формулировка разная. Это как нельзя лучше показывает происходящее внутри общины в условиях почти полной интеграции в доминирующее большинство. Выжить и сохранить свою идентичность в данной ситуации могут помочь только сплоченность, заинтересованность друг в друге, в общей истории и культуре. Работа созданных на территории Литвы татарских национальных обществ (их уже пять) развивается именно в этом русле. И только время покажет, насколько данная деятельность будет успешной, сможет ли маленькая этническая группа сохранить свое «лица необщее выражение» на протяжении еще ряда столетий. Было бы жаль, если бы самая древняя в Европе славяноязычная группа мусульман исчезла без следа.

Галина Мишкинене,
доктор гуманитарных наук,
доцент Вильнюсского университета

Приятного просмотра!

http://ras2203.narod.ru/shubino-kinoteatr288.html